Перейти до основного вмісту

Почему мы обижаемся на мелочи, но прощаем большие обиды?


Команда учёных из Калифорнийского университета, Гарварда и Университета штата Вирджиния провела серию экспериментов, показавших, что люди плохо умеют предсказывать, как на них отразится боль — по крайней мере, в долгосрочной перспективе. Мы склонны считать, что более болезненные травмы или обиды, нанесённые нам любимыми людьми, с течением времени станут ещё болезненнее.
Людей спросили, как, по их мнению, они будут чувствовать себя сразу после негативного события и через неделю после него. Опрошенные полагали, что если в момент неприятного события им сильно кто-то не нравится или они обижены на этого человека, то через неделю ничего не изменится — обида слабее не станет.
Испытуемым предлагалось написать автобиографическую историю, а затем прочитать историю другого участника исследования и, основываясь на ней, оценить личность написавшего. Участники должны были потом встретиться со своим «партнёром» и обсудить прочитанное, некоторые — один раз, другие — дважды. Вот только «партнёр» этот был подставным.
Когда участники встречались со своими «партнёрами», те их оскорбляли. Тогда испытуемых спросили, что же они думают об этом человеке, и ответы не были положительными, также они полагали, что через неделю будут думать о нём так же нелестно.
Через пять минут участникам задали тот же вопрос. Те, кто больше никогда не должен был встречаться с «партнёром», продолжали нелестно о нём отзываться. Те же, кому предстояло увидеться с «партнёром» вновь, вдруг решали простить его и говорили, что не такой уж он плохой.
Почему же мы можем позволить знакомому человеку оскорбить нас, а от незнакомца этого не потерпим? По мнению авторов исследования, мы просто можем себе это позволить.
Если боль незначительна, то мы не против позволить ей тихо тлеть внутри нас, но если боль слишком сильна — находим способ избавиться от неё. Мы реагируем так же когда получаем физические травмы: огнестрельное ранение может оказаться менее болезненным, чем больная спина.
Когда что-то становится слишком большой или слишком болезненной проблемой чтобы мы могли с ней смириться, мы принимаем меры, чтобы облегчить боль — как физическую, так и психологическую. Если же что-то «слегка» болит, то мы предпочитаем жить с этим очень и очень долго.
 http://www.factroom.ru/facts/49452

Коментарі

Популярні дописи з цього блогу

Коли ти почнеш фарбувати волосся...

Коли ти почнеш фарбувати волосся для того, щоб просто не бути сивою тоді я спитаю «скажи чи вдалося поруч зі мною стати щасливою» коли ти почнеш розбавляти мартіні для того, щоб просто не бути п’яною тоді я спитаю тебЕ на коліні «скажи чи була ти зі мною коханою» і нехай я ніколи не питиму пива і нехай я постійно вставатиму зрАна лиш би тільки почути твоє «я щаслива» лиш би тільки почути твоє «я кохана»... (с ) Dmytro Oryshkevych

Спакувала в валізу іще одну Осінь...

Спакувала в валізу іще одну осінь. Стало важче нести. Стало більше "було". Ще одна павутинка заплуталась в коси, Ще одна борозенка зорала чоло . У букетику "буде" поменшало квітів, У молитвах ранкових побільшало слів. Щиро дякую Богу за рОки прожиті, За щасливі хвилини і ночі без снів. А з-за обрію сонце надії виносить, Будуть вЕсни і літо, і квіти в саду. Ще не фініш, я просто іще одну осінь Спакувала в валізу і далі піду. Спакувала в валізу іще одну Осінь... О.Грейнер

Альберт Эйнштейн - великий аутист

В науке немало ярких ученых, которые вплотную подошли к аутизму, не переступив грань патологии, - Ньютон, Эйнштейн, Дарвин, Больцман, Планк, Менделеев, Карно, Эренфест, Шредингер и многие другие. Эйнштейн в детском возрасте держался вне сверстников. До 7 лет до навязчивости повторял одни и те же предложения. Однако он всю жизнь сохранял благоговейное удивление, испытанное им в 5-летнем возрасте от компаса и в 12-летнем - от геометрии. Не мог вписаться в каноны обучения и карьеры. Ненавидел зубрежку и в 15 лет выбыл из школы. Политехнический институт закончил, но вызвал такую враждебность профессоров, что научную работу в нем продолжить не смог. Только через 2 года нашел постоянную работу. К науке она отношения не имела - патентное бюро в Берне. Именно там чиновник выполнил работы по специальной теории относительности. На протяжении всей жизни Эйнштейн не умел обеспечивать себе средства к существованию общепринятым путем. Для аутичных личностей это не редкость. Совершенно н