Теория разбитых окон — теория,
сформулированная Джеймсом Уилсоном и Джорджем Келлингом в 1982 году. Согласно
этой теории, если кто-то разбил стекло в доме и никто не вставил новое, то
вскоре ни одного целого окна в этом доме не останется, а потом начнется
мародёрство. Иными словами, явные признаки беспорядка и несоблюдения людьми
принятых норм поведения провоцируют окружающих тоже забыть о правилах.
В результате цепной реакции
«приличный» городской район может быстро превратиться в клоаку, где людям
страшно выходить на улицу.
Социологами Гронингенского
университета (Нидерланды) было проведено шесть экспериментов по проверке
истинности теории разбитых окон.
Первый эксперимент проводили на
улице, где много магазинов, у стены дома, где гронингенцы, приезжая за
покупками, паркуют свои велосипеды. У этой стены стоял яркий, бросающийся в
глаза знак, запрещающий рисовать на стенах. Сначала стена была чистой.
Экспериментаторы повесили на руль
каждого велосипеда (всего велосипедов было 77) бумажку со словами «Желаем всем
счастливых праздников!» и с логотипом несуществующего магазина спортивных
товаров. Спрятавшись в укромном уголке, исследователи стали наблюдать за
действиями велосипедистов. На улице не было урн, поэтому человек мог либо
бросить бумажку на землю, либо повесить на другой велосипед, либо взять с
собой, чтобы выбросить позже.
Первые два варианта
рассматривались как нарушение принятых норм, третий — как их соблюдение.
Из 77 велосипедистов лишь 25
(33%) повели себя некультурно. Затем эксперимент повторили, при такой же погоде
и в то же время дня, предварительно размалевав стену бессодержательными
рисунками. На этот раз намусорили 53 человека из 77 (69%). Выявленное различие
имеет высокую степень статистической значимости. Таким образом, нарушение
запрета рисовать на стенах оказалось серьезным стимулом, провоцирующим людей
нарушать другое общепринятое правило — не сорить на улицах.
Второй эксперимент должен был
показать, справедлива ли теория разбитых окон только для общепринятых норм или
ее действие распространяется также и на локальные правила, установленные для
какой-то конкретной ситуации или места.
Исследователи перегородили
главный вход на автомобильную парковку забором, в котором, однако, была
оставлена широкая щель. Рядом с ней повесили знак «Вход воспрещен, обход в 200 м справа», а также
объявление «Запрещается пристегивать велосипеды к забору». Опыт опять проводили
в двух вариантах: «порядок соблюден» и «порядок нарушен».
В первом случае в метре от забора
стояли четыре велосипеда, явно к нему не пристегнутые. Во втором случае те же
велосипеды пристегнули к забору. Из укромного места экспериментаторы наблюдали,
как поведут себя граждане, пришедшие за своими автомобилями: пойдут обходить
забор или пролезут в дырку. Результат оказался положительным: в ситуации
«порядок соблюден» в дырку пролезли только 27% автовладельцев, а в ситуации
«порядок нарушен» — 82%.
Третий эксперимент проводили в
подземной парковке у супермаркета, где висело большое и хорошо заметное
объявление «Пожалуйста, возвращайте взятые из магазина тележки». В ситуации
«порядок соблюден» на парковке не было тележек, в ситуации «порядок нарушен»
там находились четыре тележки.
Их ручки исследователи
предусмотрительно измазали мазутом, чтобы у посетителей не возникло желания ими
воспользоваться. К машинам прикрепляли такие же бумажки, как в первом
эксперименте. Результат получился аналогичный: в первой ситуации бросили
бумажку на землю 30% водителей, во второй – 58%.
Четвертый эксперимент напоминал
первый, с той разницей, что признаки «нарушения норм другими людьми» были
теперь не визуальные, а звуковые. В Нидерландах закон запрещает использование
петард и фейерверков в предновогодние недели. Оказалось, что велосипедисты
намного чаще бросают бумажки на землю, если слышат звук разрывающихся петард.
В пятом и шестом экспериментах
людей провоцировали на мелкую кражу. Из почтового ящика торчал конверт с
прозрачным окошком, из которого явственно проглядывала купюра в 5 евро.
Экспериментаторы следили за проходящими мимо людьми, подсчитывая число краж. В
ситуации «порядок соблюден» почтовый ящик был чистый и мусора вокруг не было. В
ситуации «порядок нарушен» либо ящик был разрисован бессмысленными граффити
(эксперимент 5), либо кругом валялся мусор (эксперимент 6).
В ситуации «порядок соблюден»
только 13% прохожих (из 71) присвоили конверт. Однако из разрисованного ящика
конверт украли 27% прохожих (из 60), а разбросанный мусор спровоцировал на
кражу 25% людей (из 72).
Собственно, каждый из нас, должен
иметь в виду, что, бросая на газон банку из-под пива или выводя на стене
неприличное слово, мы тем самым реально способствуем росту преступности и
преумножению всеобщего свинства.
Источник: Украина Криминальная
В 1980-х годах Нью-Йорк представлял
собой адский ад. Там совершалось более 1 500 тяжких преступлений КАЖДЫЙ ДЕНЬ.
6-7 убийств в сутки. Ночью по улицам ходить было опасно, а в метро рискованно
ездить даже днем. Грабители и попрошайки в подземке были обычным делом. Грязные
и сырые платформы едва освещались. В вагонах было холодно, под ногами валялся
мусор, стены и потолок сплошь покрыты граффити.
Но потом случилось необъяснимое.
Достигнув пика к 1990-му году, преступность резко пошла на спад. За ближайшие
годы количество убийств снизилось на 2/3, а число тяжких преступлений –
наполовину. К концу десятилетия в метро совершалось уже на 75 % меньше
преступлений, чем в начале. По какой-то причине десятки тысяч психов и гопников
перестали нарушать закон.
Что произошло? Кто нажал
волшебный стоп-кран и что это за кран?
Его название – «Теория разбитых окон». Канадский социолог Малкольм Гладуэлл в книге «Переломный момент» рассказывает:
Его название – «Теория разбитых окон». Канадский социолог Малкольм Гладуэлл в книге «Переломный момент» рассказывает:
«Разбитые окна» — это детище
криминалистов Уилсона и Келлинга. Они утверждали, что преступность — это
неизбежный результат отсутствия порядка. Если окно разбито и не застеклено, то
проходящие мимо решают, что всем наплевать и никто ни за что не отвечает.
Вскоре будут разбиты и другие окна, и чувство безнаказанности распространится
на всю улицу, посылая сигнал всей округе. Сигнал, призывающий к более серьезным
преступлениям».
Гладуэлл занимается социальными
эпидемиями. Он считает, что человек нарушает закон не только (и даже не
столько) из-за плохой наследственности или неправильного воспитания. Огромное
значение на него оказывает то, что он видит вокруг.
В середине 1980-х в нью-йоркском
метрополитене поменялось руководство. Новый директор Дэвид Ганн начал работу с…
борьбы против граффити. Нельзя сказать, что вся городская общественность
обрадовалась идее. «Парень, займись серьезными вопросами – техническими
проблемами, пожарной безопасностью, преступностью… Не трать наши деньги на
ерунду!» Но Ганн был настойчив:
«Граффити — это символ краха
системы. Если начинать процесс перестройки организации, то первой должна стать
победа над граффити. Не выиграв этой битвы, никакие реформы не состоятся. Мы
готовы внедрить новые поезда стоимостью в 10 млн. долларов каждый, но если мы
не защитим их от вандализма – известно, что получится. Они продержатся один
день, а потом их изуродуют».
И Ганн дал команду очищать
вагоны. Маршрут за маршрутом. Состав за составом. Каждый чертов вагон, каждый
божий день. «Для нас это было как религиозное действо», — рассказывал он позже.
В конце маршрутов установили моечные
пункты. Если вагон приходил с граффити на стенах, рисунки смывались во время
разворота, в противном случае вагон вообще выводили из эксплуатации. Грязные
вагоны, с которых еще не смыли граффити, ни в коем случае не смешивались с
чистыми. Ганн доносил до вандалов четкое послание.
«У нас было депо в Гарлеме, где
вагоны стояли ночью, – рассказывал он. – В первую же ночь явились тинейджеры и
заляпали стены вагонов белой краской. На следующую ночь, когда краска высохла,
они пришли и обвели контуры, а через сутки все это раскрашивали. То есть они
трудились 3 ночи. Мы ждали, когда они закончат свою «работу». Потом мы взяли
валики и все закрасили. Парни расстроились до слез, но все было закрашено снизу
доверху. Это был наш мэссидж для них: «Хотите потратить 3 ночи на то, чтобы
обезобразить поезд? Давайте. Но этого никто не увидит»…
В 1990-м году на должность
начальника транспортной полиции был нанят Уильям Браттон. Вместо того, чтобы
заняться серьезным делом – тяжкими преступлениями, он вплотную взялся за… безбилетников.
Почему?
Новый начальник полиции верил –
как и проблема граффити, огромное число «зайцев» могло быть сигналом,
показателем отсутствия порядка. И это поощряло совершение более тяжких
преступлений. В то время 170 тысяч пассажиров пробирались в метро бесплатно.
Подростки просто перепрыгивали через турникеты или прорывались силой. И если 2
или 3 человека обманывали систему, окружающие (которые в иных обстоятельствах
не стали бы нарушать закон) присоединялись к ним. Они решали, что если кто-то
не платит, они тоже не будут. Проблема росла как снежный ком.
Что сделал Браттон? Он выставил
возле турникетов по 10 переодетых полицейских. Они выхватывали «зайцев» по
одному, надевали на них наручники и выстраивали в цепочку на платформе. Там
безбилетники стояли, пока не завершалась «большая ловля». После этого их
провожали в полицейский автобус, где обыскивали, снимали отпечатки пальцев и
пробивали по базе данных. У многих при себе оказывалось оружие. У других
обнаружились проблемы с законом.
«Для копов это стало настоящим
Эльдорадо, – рассказывал Браттон. – Каждое задержание было похоже на пакет с
поп-корном, в котором лежит сюрприз. Что за игрушка мне сейчас попадется?
Пистолет? Нож? Есть разрешение? Ого, да за тобой убийство!.. Довольно быстро
плохие парни поумнели, стали оставлять оружие дома и оплачивать проезд».
В 1994 году мэром Нью-Йорка
избран Рудольф Джулиани. Он забрал Браттона из транспортного управления и
назначил шефом полиции города. Кстати, в Википедии написано, что именно
Джулиани впервые применил Теорию разбитых окон. Теперь мы знаем, что это не
так. Тем не менее, заслуга мэра несомненна – он дал команду развить стратегию в
масштабах всего Нью-Йорка.
Полиция заняла принципиально
жесткую позицию по отношению к мелким правонарушителям. Арестовывала каждого,
кто пьянствовал и буянил в общественных местах. Кто кидал пустые бутылки.
Разрисовывал стены. Прыгал через турникеты, клянчил деньги у водителей за
протирку стекол. Если кто-то мочился на улице, он отправлялся прямиком в
тюрьму.
Уровень городской преступности
стал резко падать – так же быстро, как в подземке. Начальник полиции Браттон и
мэр Джулиани объясняют: «Мелкие и незначительные, на первый взгляд, проступки
служили сигналом для осуществления тяжких преступлений».
Цепная реакция была остановлена.
Насквозь криминальный Нью-Йорк к концу 1990-х годов стал самым безопасным
мегаполисом Америки.
Волшебный стоп-кран сработал.
На мой взгляд, Теория разбитых
окон довольно многогранна. Можно применить ее к разным областям жизни: общению,
воспитанию детей, работе…
Коментарі
Дописати коментар